С утра отправились в деревню черных хмонгов и красных зяо - Лаочай. Как их различают, кто из них хмонг, а кто зяо — непонятно, а вот черные носят на голове черные платки, а красные — красные, и еще хмонги и зяо поразному эти платки поязывают.

Но все равно в этих сложностях разобраться непросто. Я не смогу отличить ханта от манси, а этих и подавно.

Дорога к деревне проложена по живописному склону — слева гора, справа до самого низа вся земля обработана — сплошные терассы — рисовые поля. Рис уже убран, и по полям бродят буйволы и утки.

Деревня немного побогаче вчерашней. В ней есть две школы. Одна построена на деньги французких спонсоров, другая на народные деньги. В остальном все то же самое — домики разбросаны по склонам, в большом отдалении друг от друга. Между ними — терассы рисовых полей.

Окресные пейзажи — высокие холмы, сплошь изрезанные терассами полей оставлют неизгладимые впечатления. Сколько же труда было вложено для того чтобы обеспечить свою жизнь и жизнь своих потомков на этой земле. Безусловно — местные жители живут очень бедно. Здесь не каждый год удается убрать два урожая риса — земля истощенная. Но тем не менее своя жизнь здесь продожается, и местное население, как мураши — что-то тащат, копошаться и наверно даже довольны такой жизнью. В домах везде пол глиняный, посредине что-то вроде очага.

Женщины все время крутят какие-то нитки. Как позже выяснилось - они теребят стебли каких-то растений, из которых потом ткут одежду. Что интересно - мужская и женская одежда не отличается друг от друга - отличие только в головном уборе.

На обед взяли черную курицу. Решили попробовать что это такое. Курица вначале может была и не черная, а самая обыкновенная пеструшка, но вот на вертеле она такая черная, будто ее измазали сажей. Оказалось, что когда ее жарят на вертеле, то смазывают каким - то маслом с медом и она получается такой закопченой. Внутри курица набивается каким-то сеном. Роза сказала, что такая курица очень полезна для здоровья. Попробовали — так себе, курица без соли, обгорелая, сено внутри горькое.

Забыл еще написать, что жители окресностей Шапы кроме выращивания риса занимаются сбором лекарственных трав и растений, которые потом так же продают. Везде можно встретить лавки с пакетами различных сборов на все случаи жизни.

Ближе к вечеру отправились в обратный путь в Лаокай, откуда на ж.д. экспрессе вернемся в Ханой.(Lao Cai) — самый крупный город северо-запада Вьетнама. Он стоит на границе с Китаем, на берегу Красной реки, которая, уходя в Китай, становится рекой Юаньцзян. Здесь проходит коридор сообщения Вьетнама с Китаем.

По мосту через Красную реку — Юаньцзян вьетнамцы на тележках тащат китайский товар на свою территорию. Недалеко от моста крытый рынок, где эти товары и продают. В основном это вещи необходимые в обиходе — всякие рисоварки, пароварки, скороварки, чайники и конечно одежда.

Еще Лаокай вошел в историю в феврале 1979 года, когда вторгшиеся во Вьетнам китайцы его полностью разрушили и плясали на развалинах 20 дней, а после этого убрались восвояси.

На ужине Роза угостила меня собачьим мясом. Собак во Вьетнаме едят по праздникам и наверно по будням тоже. Их специально разводят для этих целей, но все равно всем желающим собачатины не хватает и поэтому ее контрабандой, через Камбоджу и Лаос, завозят из Таиланда. Не сказать что это какое то особое мясо, но вьетнамские соусы настолько хороши, что с ними можно съесть не только собаку.

Поздно вечером на ж.д. экспрессе отправились в Ханой.

Дальше